У одного альтиста было две причуды: он не мог спокойно пройти мимо иностранного автомобиля (бывших в те времена даже в Москве большой редкостью), и он всюду опаздывал, и потому носил в своем альтовом футляре здоровенный будильник – что, впрочем, ему нимало не помогало.

Играл он в камерном студенческом оркестре и трепетал перед его строгим руководителем, дирижером Терианом. На сей раз, оркестр давал особо важный концерт в Большом зале консерватории, аккомпанируя какой-то заезжей знаменитости, и альтист очень спешил: на репетицию он уже опоздал, теперь хоть бы на концерт успеть!

Вся площадь перед консерваторией была запружена блестящими консульскими иномарками. Кругом – милицейское оцепление. Застревая около каждой машины, заглядывая им окна и любуясь деталями, альтист медленно продвигался в сторону зала. Вдруг будильник в его футляре как затарахтит! Боже! он не успевает даже переоблачиться к концерту!

Чего ему взбрело к телефонной будке кинуться – останется загадкой. Так или иначе, в концерте ему участвовать не пришлось: блюстители порядка, несшие вахту у Большого зала, уже давно наблюдали за этим в высшей степени подозрительным молодым человеком с футляром и кофром, проявляющим нездоровый интерес к посольским машинам. А когда в его футляре что-то заверещало диким голосом, и он бросился к телефонной будке, где стал судорожно стягивать с себя брюки и менять на ходу одежду – тут уж у бдительных милиционеров не осталось никаких сомнений: террорист!
Ну, как тут было его не повязать!.. Взяли под белые артистичные руки – и в кутузку.